Москва, Сентябрь 23 (Новый Регион, Алексей Усов) –
Госдума утвердила в первом чтении правительственную инициативу
приравнять сведения о борьбе с терроризмом к государственной тайне.
Против выступили только депутаты от «Справедливой России», хотя сам
закон вызвал недоумение даже у голосовавших за него «единороссов». В
законе, к примеру предлагается считать гостайной сведения о
защищенности «критических объектов», однако нет критериев, какие
объекты считать «опасными» – Белый дом, детский сад или торговую
палатку. Противники закона указывают, что он запрещает журналистские
расследования терактов, анализ и критику действий силовиков. Если бы
этот закон был принят раньше, могли бы остаться неизвестными
подробности и катастрофические ошибки чеченских войн, «Норд-Оста»,
Беслана и других трагедий.
Госдума одобрила в первом чтении правительственный
законопроект, приравнивающий сведения о противодействии терроризму к
государственной тайне. Основанием названа «более четкая координация
усилий государства и общества в противодействии терроризму».
Законопроект подготовлен ФСБ, и был представлен в Госдуме
статс-секретарем, замдиректора ФСБ Юрием Горбуновым. Горбунов объявил,
что в законе речь идет о «введении четких правовых рамок» и
«установлении единых критериев присвоения грифа секретности сведениям о
противодействии терроризму» во избежание «излишней засекреченности
таких материалов». Представитель ФСБ подчеркнул, что «деятельность по
противодействию терроризму существенно шире разведывательной,
контрразведывательной и оперативно-розыскной». Но чем именно «шире», не
рассказал, отмечает «Коммерсант». также Горбунов не пояснил, каким
способом закон позволит избежать «излишней засекреченности» многих
материалов, если он, напротив, позволяет объявить гостайной почти любые
сведения о безопасности любых объектов и действий властей.
Также был принят в первом чтении законопроект «О безопасности»,
который определяет основные принципы обеспечения безопасности
государства, общественной и экологической безопасности, безопасности
личности, иных видов безопасности, предусмотренных законодательством
РФ, и устанавливает полномочия всех органов власти в этой сфере.
Документ также уточняет статус Совета безопасности (СБ), сообщает РАПСИ.
Правительственные поправки к действующему закону «О государственной тайне» в том виде, в каком они поступили в Госдуму летом, вызывали сомнение даже у единогласно проголосовавших за него осенью «единороссов».
Думский комитет по безопасности, признав, что проект заслуживает
одобрения в первом чтении, оговорил ряд положений, которые должны быть
исправлены и конкретизированы ко второму чтению.
Основную критику вызвало два положения. Проект ФСБ добавляет в ст. 5 закона «О гостайне» один пункт, по которому секретными
будут сведения «о защищенности критически важных объектов и
потенциально опасных объектов инфраструктуры РФ от террористических и
диверсионных актов». Судя по всему, любые сведения – даже, к примеру, о
том, поставлены ли, наконец, в метропоездах камеры. Зампред комитета по безопасности Михаил Гришанков
(«ЕР»), например, заметил, что значения терминов «критически важный
объект» и «потенциально опасный объект» не утверждены ни в одном из
действующих законов. «Если в законе не будет четких критериев», то в
секретный список таких объектов «может попасть любой объект, начиная с
детского садика и палатки на рынке», заявил другой зампред комитета по
безопасности Геннадий Гудков («Справедливая Россия»). Однако
депутаты из «Единой России» возразили, что над точностью формулировок
можно поработать во втором чтении. А пока одобрили закон голосованием.
А известный, во всех смыслах, специалист по терроризму, депутат фракции ЛДПР Андрей ЛуговойЛучше
мы где-то пережмем гайки, а потом будем их отворачивать, чем будем
спокойно наблюдать за взрывами и всем тем, что происходит сейчас на
Северном Кавказе», – приводит радио «Свобода» слова популярного в Великобритании государственного деятеля. сказал, что любой закон о гостайне надо принимать, чтобы усиливать борьбу с этим самым терроризмом: «
Еще один критический момент в новом законе – это пункт,
которым засекречиваются сведения о «формах, методах и условиях
организации и планирования террористической деятельности». По мнению
критиков закона, это, в первую очередь, ударит по СМИ. Ведь именно
пресса любит уже после теракта вскрывать подробности передвижений
боевиков по стране со своей тонной гексогена, взятками на дорогах и
деньгами за прописку на съемных квартирах. Теперь публикация таких
сведений станет тяжким уголовным преступлением. Сюда же отнесена и информация о финансировании всей этой вертикали.
«Станет невозможным журналистское расследование о
том, как был совершен теракт, почему он стал возможным, какие ошибки
допущены правоохранителями. Мы будем лишены возможности публично
обсуждать серьезные провалы и проколы, станет невозможна критика», – заметил на это Геннадий Гудков. Действительно, если
бы такие поправки были приняты лет 10-15 назад, жители России смогли бы
узнать о чеченских войнах или крупных терактах только то, что
присутствовало в официальных сводках. Криминалом могли бы стать не
только публикации в СМИ, но более «полноформатная» публицистика, работа
историков – ведь обе чеченские войны официально значились
«контртеррористическими операциями». Можно напомнить и о том, как после
теракта в Театральном центре на Дубровке в 2002 году руководители штаба
операции и прочие представители властей до последнего скрывали гибель
заложников. До сих пор существуют разночтения с официально версией по
числу жертв неизвестного газа. Официальные данные сообщают о 130
погибших, а члены общественной организации «Норд-Ост» указывают на 174
смерти. Одним из основных обвинений властям от бывших заложников и
родственников погибших было еще и то, что власти не организовали
надлежащего расследования обстоятельств трагедии – эту роль на себя
взяли немногочисленные журналисты и сами жертвы террора.
Отметим также, что на все возрастающую в СМИ и частных
репликах критику деятельности силовых и управленческих структур, те,
кого критикуют, отвечают лишь максимально засекречивая информацию.
показателен пример руководства ФСО, ФСБ, Таможни, МИда и Службы внешней
разведки, который этим летом отказались обнародовать данные о своих
доходах. При этом силовики сослались на тот же закон «О Гостайне». В
ответ в СМИ появились заметки о том, как отдыхают и зарабатывают
«отказники». В частности, об совместном новогоднем отдыхе в Куршевеле
директора ФСО Евгения Мурова с управделами президента Владимиром
Кожиным. Или о том, что сын руководителя ФСО Андрей Муров оказался
крупным бизнесменом – гендиректором аэропорта «Пулково». В итоге
руководители «силовых» ведомств обнародовали данные о доходах – но
спустя несколько месяцев после президентского распоряжения. И это
сделали только некоторые, наиболее крупные руководители.
Ссылка по теме:
Доходы «силовиков» объявлены государственной тайной /
Чиновники ФСБ, ФСО, МиДа и Внешней разведки отказались обнародовать
сведения о доходах >>>
